04.12.2012

Институт общественной политики обратился к представителям неправительственных организаций, и экспертам c просьбой рассказать о том, какая ситуация сложилась в сфере медиации в Кыргызстане в настоящее время.

Гульжан Бекембаева, директор общественного фонда «Поколение Инсан», председатель Ассоциации «За развитие медиации» особо отметила, что «движение за медиацию в Кыргызстане набирает обороты».

«Предпринимаются попытки внедрения данной технологии разрешения конфликтов в различных сферах. За последние два года было достаточно много встреч, тренингов, мастер-классов, обсуждений. Была инициирована деятельность по разработке законопроекта по медиации и организовано его обсуждение, получена экспертная оценка. Проводились бурные дебаты на круглых столах, организованных при поддержке “Коалиции за демократию и гражданское общество”, FTI , International Alert и др.

Также получена обратная связь из регионов по законопроекту, в ходе организации обсуждений они выработали свои рекомендации, комментарии и предложения. В настоящее время подходит к завершению работа по совершенствованию данного законопроекта с учетом предложений, рекомендаций, дополнений.

Пока есть живые люди, будут существовать различные конфликты. И любому здравомыслящему человеку свойственно искать выходы из сложившейся конфликтной ситуации. Другой вопрос, насколько общество готово предоставить ему спектр услуг по разрешению конфликтов. Отсутствие информированности о медиации, ее результатах и эффективности приводит к тому, что многие люди с недоверием относятся к этой процедуре, когда им предлагаешь в ней участвовать.

Многие люди либо не знают о ее существовании либо не придают ей значения, так как у нас в стране еще не развита культура обращения к услугам по разрешению личных проблем. Но когда начинаешь подробно объяснять и описывать случаи из практики, многие люди расстраиваются, что не знали, куда и к кому можно обратиться. То есть существует некий вакуум между спросом и предложением, и это требует определенной работы.

Сегодня медиация прекрасно могла бы применяться для разрешения семейных, межличностных, корпоративных конфликтов, конфликтов между конкретной организацией и группой людей, приграничных конфликтов. Медиация также может успешно применяться в уголовном судопроизводстве. Хочу отметить, что в принятом в этом году “Кодексе Кыргызской Республики о детях”, в части “Юстиция для детей”, в качестве альтернативных мер воздействия несовершеннолетнему предлагается пройти программы примирения. При разрешении межнациональных конфликтов важно, чтобы к процессу подключились также и профессиональные конфликтологи».

Также Гульжан Бекембаева рассказала о деятельности своей организации в сфере медиации: «Члены Ассоциации продолжают применение медиации при разрешении семейных конфликтов, конфликтов несовершеннолетних с законом, межличностных конфликтов, возникающих в повседневной жизни, повышают свой потенциал посредством участия в различных тренингах, в международных конференциях по медиации, мастер-классах медиаторов из Германии, России, Казахстана, Аргентины.

Приоритетными направлениями деятельности Ассоциации остаются определенные ранее направления: создание правовой основы деятельности медиаторов, в частности, работа по продвижению закона о медиации, проведение обучения, предоставление непосредственных услуг по медиации и усиление потенциала членов Ассоциации.

Силами членов Ассоциации проводятся ознакомительные тренинги по медиации в Бишкеке, Оше, Караколе, Балыкчы, Чолпон-Ате, в селах Чуйской области для учителей, адвокатского сообщества, юристов, работников следственных органов, ответственных работников районных и городских администраций Иссык-Кульской области, прокурорских работников, школьников, студентов, выпускников AIREX, социальных работников и социальных педагогов. В Международном университете Кыргызстана введен спецкурс “Современные способы разрешения конфликтов”.

Для повышения потенциала медиаторов организованы и проведены тренинги базового и продвинутого уровня силами, как местных, так и международных тренеров. Организованы тематические встречи-стажировки по совершенствованию навыков. В этом году мы больше времени уделяли вопросам институализации и усиления собственного потенциала.

Завершена работа по юридической регистрации Ассоциации, разработаны внутренние положения, подготовлены материалы по сертификации медиаторов, созданы учебный фильм по проведению восстановительной медиации и краткое пособие по проведению данной процедуры.

Мы понимаем, что для развития медиации предстоит еще многое сделать. И если говорить об основных направлениях, то мы планируем продолжить предоставлять услуги по медиации и наращивать свой потенциал, продолжать обучающий компонент, также необходимо довести до логического завершения и работу над законопроектом, то есть предстоит работа по его лоббированию. Также усилия будут направлены на информирование общественности о медиации».

В ходе интервью Гульжан Бекембаева отметила, что «трудности, с которыми, в основном, сталкиваются медиаторы, связаны с недостаточной подготовленностью, не отточены навыки, сложно оставаться нейтральным и не поддаваться эмоциям.

К сожалению, все люди хотят быстро достичь результата, а проведению успешной медиации способствуют многие факторы, и в том числе кропотливая подготовительная работа, требующая времени и усилий. Медиация эффективнее других подходов в разрешении конфликтов, но всегда следует помнить, что это не волшебная палочка, которой взмахнули, и все сразу получилось, это огромная подготовительная работа и систематический труд над собой, совершенствованием навыков, труд, который требует профессионализма».

Отвечая на вопрос о том, заинтересовано ли государство во внедрении медиации в Кыргызстане, Гульжан Бекембаева сказала следующее: «Мы можем лишь предполагать, что с внедрением данной процедуры существенно разгрузятся суды, снизится конфликтогенность общества, люди научатся мирным способам разрешения конфликтов и так далее.

Но на данный момент позиция государства в этом вопросе четко не обозначена. После трагических событий на юге отдельные представители правительства выражали свою заинтересованность в подготовке профессиональных медиаторов, но на сегодняшний день она слабо проявляется, возможно, опять по причине неинформированности.

Думаю, особых трудностей в продвижении медиации на сегодня нет. Для желающих ее практиковать нет никаких ограничений. Но для того, чтобы медиация стала по-настоящему востребованной, должно быть профессиональное сообщество медиаторов с четкой позицией, стандартами, придерживающееся профессиональной этики. Очень надеюсь, что понятие медиации еще не дискредитировано в нашем обществе. Считаю необходимым целенаправленно продолжать деятельность по популяризации данной технологии, более активно освещать эти вопросы в СМИ, распространять учебно-методические пособия и так далее. А также совершенствовать свои навыки, продолжать практиковать», - добавила Гульжан Бекембаева.

Гульзат Абдраева, координатор проекта по медиации Коалиции «За демократию и гражданское общество» подчеркнула, что «в основном работа организации направлена на то, чтобы способствовать разработке механизмов регистрации, сертификации и этического кодекса для медиаторов, а также организации и структурированию сети медиаторов».

«В нашей стране институт медиации находится на стадии зарождения, становления, поэтому разработка механизмов регистрации и сертификации – это очень сложный вопрос.

Если данный механизм необходим, то возникают вопросы: Какой конкретно институт должен этим заниматься? На каком уровне это должно происходить: на национальном, на областном уровне – администрации областей, на уровне районов либо же на местном уровне – местных кенешей? Как должно происходить обновление базы данных?

Должен появиться какой-то орган, который бы собрал всех медиаторов, отслеживал и регулировал их деятельность. В этом смысле мы говорим о создании сети медиаторов – у нас уже есть несколько баз данных медиаторов.

Очень часто нам говорят, что есть обученные, сертифицированные медиаторы, но они не привлекаются к разрешению конфликтов. Поэтому необходимы сеть и механизм, который бы помог во время предконфликтной либо конфликтной ситуации привлекать медиаторов.

Необходимо сформировать базу данных либо реестр медиаторов, где любой человек мог бы просмотреть всю информацию о медиации и опыте медиаторов. Здесь возникает масса вопросов: кто должен заниматься этим реестром? Куда должны обращаться граждане? Медиаторы в данной базе будут разделены либо по географическому признаку, либо по специфике конфликтов, с которыми они чаще всего работают.

Мы будем привлекать экспертов, аналитиков для обработки информации, которая будет получена во время проведения Круглых столов и консультационных встреч».

Также Гульзат Абдраева отметила, что «одной из трудностей, с которыми встречаются медиаторы, является то, что люди не знают, что такое медиация».

«Необходимо различать медиацию и посредничество, потому что многие путают эти понятия. Сейчас медиацию не воспринимают как институт, а медиатора воспринимают просто как человека, который оказал помощь в разрешении того или иного конфликта.

На мой взгляд, необходимо проводить информационные кампании. На всех наших Круглых столах было высказано такое мнение, что необходимо проводить информационную работу и рассказывать о медиации, потому что для простого населения даже само понятие “медиация” непонятно. Необходимо информировать не только о том, что такое медиация, но и рассказывать об успешном применении медиации в разрешении конфликтов в разных сферах.

Также многие медиаторы забывают, что разрешение конфликта и погашение протестного потенциала -это разные вещи. Медиаторам необходимо научиться различать стадии конфликта. Если это предконфликтная стадия, то здесь медиация сработает, а если конфликт уже разгорелся, то будет очень сложно разрешить его посредством медиации.

Если речь идет о межэтнических конфликтах, то очень важно взаимодействие всех государственных институтов, СМИ, гражданского общества и медиаторов.

Я была на Круглом столе, на котором рассказывалось о событиях в Маевке, было очень четко видно, что даже внутри государственных институтов - правоохранительных структур, местных органов власти - не было взаимодействия, а от этого зависит результат разрешения конфликта».

Говоря о заинтересованности государства во внедрении института медиации в Кыргызстане, Гульзат Абдраева заметила: «Одной из трудностей во время проведения наших мероприятий является вовлечение государственных институтов, поэтому я не думаю, что у государственных структур есть большая заинтересованность во внедрении медиации в Кыргызстане.

Но есть примеры, когда государственные структуры привлекали медиаторов для разрешения конфликтов. В частности, в Джалал-Абадской области представители областной администрации на Круглом столе поделились положительным опытом привлечения медиаторов к работе по разрешению конфликтов. У них в некоторой степени налажено взаимодействие. Также в Баткене, в Маевке медиаторы привлекались при возникновении конфликтов. Можно сказать, что появилась определенная востребованность медиации, и государственные институты уже чувствуют, что в ней есть необходимость.

Несмотря на то, что сотрудники правоохранительных органов проходят обучение, они пока еще в меньшей степени обращаются к медиации», - подчеркнула Гульзат Абдраева.

Наталья Афанасенко, координатор Союза Центров медиации в Кыргызстане (координирующая организация ОФ «Лига защитников прав ребенка») поделилась опытом применения медиации: «Сначала расскажу о нашей сети. В Союз входят Центры медиации из пяти зон с наиболее повышенным уровнем социальной напряженности: г.Бишкек, с.Маевка, с.Искра, с.Беш-Кунгей, г.Токмок, (Чуйская область), г.Талас (Таласская область), г.Каракол (Иссык-Кульская область). На местах работают наши представители над разрешением происходящих конфликтов.

Медиацию в полном объеме в классическом виде применять не получается, зачастую используются ее элементы как инструмент для ведения переговоров с конфликтующими сторонами. Чаще мы работаем с конфликтами не между отдельными людьми, а между группами лиц: между гражданским обществом и властью, между компанией и местными жителями, как это происходило в Таласе.

В августе этого года мы пригласили эксперта из Москвы Рустема Максудова, чтобы он показал нашим медиаторам новую форму работы под названием “Круги сообществ”, которая была приемлема для нас, так как мы работаем с конфликтами, где задействовано большое количество людей. Демонстрация данной техники проходила на практике. Наши медиаторы, работающие на местах с сообществами, предложили конфликтные ситуации, которые происходили в данное время на их территории. Они провели предварительные встречи, переговоры со сторонами. Стороны согласились принять участие в «кругах сообществ». Мы проехали по всем представительствам и провели данную процедуру.

К примеру, в Караколе у нас работают очень активные медиаторы. Там возник конфликт на местном рынке “Ак-Тилек”. Земля, на которой расположен рынок, является частной собственностью. Местные власти хотели перевести часть продавцов на другой рынок, обосновывая это тем, что на рынке антисанитария, условия не соответствуют требованиям.

Мы провели встречу и заключили договор между местными властями и торговцами о том, что переезд рынка будет отложен до того времени, пока сезонные продавцы не уйдут с этих мест. Но, тем не менее, потом вновь разгорелся скандал, когда власти попытались действовать силовым методом. Продавцы вышли на митинг, перекрыли дорогу.

Благодаря нашим медиаторам, которые провели переговоры с обеими сторонами, дорогу открыли. Мэр дал продавцам документ, где обязался проследить за тем, чтобы их не трогали.

Иногда медиаторам трудно посадить участников за стол переговоров, поэтому им приходится прибегать к “челночной медиации” – сначала медиаторы идут к одной стороне, выслушивают ее требования и предложения, а потом - к другой стороне. После этого участников конфликта информируют о том, на какие уступки готовы идти их оппоненты».

Наталья Афанасенко поделилась своим мнением относительно того в каких конфликтах наиболее успешно можно применять медиацию: «Я думаю, что медиация будет успешна во всех сферах. При нашей нестабильной обстановке медиацию можно использовать и в социальных конфликтах, и в конфликтах, возникающих в политической сфере, и в бизнес-среде. Сейчас, например, в Бишкеке наши специалисты пробуют медиацию в семейных конфликтах, мы работаем с парами, в которых предметом ссоры становятся дети. Мы стараемся применять медиацию, чтобы прийти к консенсусу и не доводить дело до суда. Медиация успешна в переговорах, но она не всегда приводит к разрешению конфликта.

Благодаря медиации многого удается достичь и провести конструктивный диалог, чтобы стороны услышали друг друга, и через некоторое время они приходят к согласию.

Так как наша сеть работает на севере республики, необходимо отметить и то, что здесь также возникают межэтнические конфликты, и медиация применяется для их разрешения.

Когда в прошлом году мы начинали свою работу, то брали те территории, где имеется повышенный риск возникновения конфликтов именно на межэтнической почве. Такой риск был в Маевке, в селе Кен-Булун, которое находится рядом с Токмоком. После событий, которые произошли в 2010 году в Маевке, любой конфликт переводится в межэтническую плоскость, даже обычные ссоры между соседями. Медиаторы пытаются работать с этими конфликтами, чтобы они не разгорелись, и не произошло массовых столкновений.

Медиацию можно применять и в работе с последствиями конфликта. Наши медиаторы постоянно проводят профилактику и работают над предотвращением конфликтов. Когда начинаются какие-то маленькие вспышки, появляются какие-то сигналы, они начинают проводить разъяснительную работу, чтобы разгоревшийся конфликт не привел к глобальным последствиям».

В ходе интервью Наталья Афанасенко рассказала о том, с какими трудностями сталкиваются медиаторы на местах: «Медиаторы часто сталкиваются с такой проблемой, что люди мало информированы о том, что такое медиация. Большинству непонятен процесс медиации, и они относятся к ней с недоверием, либо же существует проблема неправильной трактовки, и люди думают, что медиаторы наделены какими-то властными или юридическими полномочиями.

Если мы привлекаем людей со стороны для разрешения каких-то конфликтов, то есть некоторое недоверие, потому что имеется сложившаяся традиция о том, что не надо выносить сор из избы. У нас есть традиционная форма разрешения конфликтов – суд аксакалов. Видимо, людям очень трудно принимать что-то новое, и они пытаются пользоваться традиционными методами, которые не всегда работают.

Когда мы проводили “круги сообществ”, то пришли к мнению, что в Кыргызстане не обязательно проводить медиацию в таком виде, в каком она используется в западных странах или в России. Нам необходимо базироваться на каких-то традиционных, сложившихся методах разрешения конфликтов. Нужно создавать свою модель медиации, потому нельзя пренебрегать сложившимися традициями».

Наталья Афанасенко поделилась своим мнением относительно закона о медиации: «Хотелось бы сказать насчет принятия закона, который разработала Ассоциация “За развитие медиации”. На данном этапе становления института медиации в Кыргызстане мы против принятия подобного закона, потому что у нас еще не наработана хорошая практика медиации, это понятие новое для Кыргызстана, люди к нему еще не совсем готовы. Пока у нас нет достаточного опыта, чтобы разработать закон. Пока остается неясным, кто будет проводить медиацию, на чем она будет основываться, в каких ситуациях ее следует применять? У нас не выработаны такие механизмы, чтобы все это прописать в законах.

Многие медиаторы требуют какие-то сертификаты, какое-то законное основание на работу. Мы думаем, что изначально необходимо наработать достаточную практику, чтобы потом результат этой практики оформлять в законе».

Наталья Афанасенко также высказалась относительно заинтересованности государства во внедрении института медиации в Кыргызстане: «Государство, может быть, и заинтересовано. При Аппарате Президента КР существует специальный отдел этнической, религиозной политики и взаимодействия с гражданским обществом, который этим занимается после 2010 года, когда возникали межэтнические конфликты.

Необходимо отметить, что представители государственных структур, которые прошли обучение по медиации, сами не до конца понимают, что такое медиация, путают ее с миротворчеством, с проведением каких-то акций.

Государство работает в этом направлении, просто это необходимо делать сообща, скооперированно, чтобы прийти к чему-то стоящему. Пока у нас не будет практики, наработанного опыта, мы не сможем по-настоящему внедрить медиацию в стране. Многие страны 15-20 лет шли к этому, необходимы какие-то положительные примеры, чтобы люди в это поверили, увидели, что медиация работает, и к этому институту возникло доверие. Техники медиации необходимо адаптировать к условиям Кыргызстана, к нашей ментальности. Опыт других стран всегда полезен, но нет смысла брать его в чистом виде, по крайней мере, пока он не работает. Необходимо брать основные элементы, техники и использовать их», - заключила Наталья Афанасенко.

Дильбаркан Мамаджусупова, директор ОФ «ИРЭТ», рассказала о направлениях деятельности своей организации в сфере медиации: «Наша организация с 2007 года пытается внедрять элементы медиации в разные общественные институты на местном уровне. В городе Узген медиаторы работают с 2007 года, в Сузакском районе, где люди проживают в полиэтнических сообществах, они появились за два месяца до июньского конфликта.

После конфликта мы проводили независимый анализ того, как работали медиаторы из нашей сети. Выяснилось, что эти люди не воспринимаются местным населением как медиаторы, так как для жителей на местах само слово “медиация” является непонятным, и, чтобы им было легче, мы назвали нашу сеть “Ынтымак Жарчылары” (Вестники мира).

Мы поставили перед сетью “Ынтымак Жарчылары” несколько четких задач относительно разрешения конфликтов. Основной инструмент, который использует наша сеть – это медиация, но мы пользуемся ею непрофессионально, так как больше внимания уделяем практике. Когда человек занимается разрешением конфликта на практике, то использует не все элементы медиации, поэтому нам сложно назвать людей, которые работают в сети, медиаторами.

Миссией сети “Ынтымак Жарчылары” является изменение мышления своего сообщества. В Кыргызстане очень много сообществ, в которых имеются противоречия, вызванные национализмом. Наши медиаторы стараются изменить отношения людей в сообществе. Таким образом формируется культура предотвращения конфликтов.

Когда создавалась сеть, мы опирались на тех людей, которые активны в сообществах, может быть, они недостаточно профессиональны, не обладают необходимым образованием, но они умеют работать с толпой. Мы не смогли подготовить профессиональных медиаторов, но некоторые навыки по медиации у нас имеются.

Изначально мы думали о качестве подготовки наших людей. Но после конфликта пришло понимание, что в подобных ситуациях необходим количественный охват, чтобы получить объективную, оперативную информацию и противодействовать провокационным слухам. Мы привлекли людей со всех территорий, и в результате по Ошской области у нас работает 330 человек. В Джалал-Абаде мы работали с хорошей целевой группой, они отделились от нас, получили поддержку от международных организаций, расширили работу по нашему проекту и создали 10 команд из 220 человек. В результате получилось 550 человек.

Мы сделали упор на количество, так как нас вынудили обстоятельства, но я понимаю, что из-за этого у сети имеется много минусов.

Да, безусловно, наши сотрудники проходят обучение по медиации в различных школах, организованных международными донорами. Но обучение для нас является, в большей мере, информационным ресурсом, на практике мы используем лишь 20 процентов полученных знаний.

Мы проводили небольшой анализ по использованию полученных знаний по медиации на практике, и выяснилось, что большинству людей очень сложно использовать классическую форму медиации, поэтому они применяют лишь некоторые ее элементы. Но я думаю, что все-таки мы должны научить работать наших людей по стандарту, хотя сегодня они не могут это делать, но постепенно они должны совершенствоваться.

Уже долгие годы мы работаем с различными конфликтами, в том числе и с бытовыми. На сегодняшний день очень важно проводить профилактическую работу для того, чтобы не повторились конфликты, подобные июньскому.

В основном, элементы медиации используются после того, как конфликт уже произошел. Также ее используют для снижения уровня напряженности, в целях предупреждения насилия. Но, на наш взгляд, трудно использовать медиацию в разрешении межэтнических конфликтов. Чтобы предотвратить межэтнический конфликт, необходимо внедриться в общество. Это невидимая повседневная работа важнее любого другого инструмента, особенно для юга.

Мы изучали межэтнический конфликт. Многие говорят, что в его основе лежат социально-экономические причины. Для меня, например, экономический фактор не является причиной данного вида конфликта, ведь в межэтническом конфликте на юге проявляли свой национализм люди, которые жили в достатке, имевшие хорошее образование. На мой взгляд, в этот момент все поддаются эффекту толпы, потому что даже люди, работающие с предотвращением конфликтов долгое время, буквально за один день становились просто неузнаваемыми.

Безусловно, в предотвращении межэтнических конфликтов роль медиаторов очень важна. Каждый день у нас происходят бытовые конфликты, которые перерастают в межэтнические и поэтому необходимы медиаторы, которые будут с этим работать».

Дильбаркан Мамаджусупова рассказала о трудностях, с которыми сталкивается организация: «Когда наша сеть заработала, многие представители государственных структур ожидали от нас разрешения всех конфликтов сразу. Во время столкновений они спрашивали: “Где ваши медиаторы, что они делают?”. Может быть, это наша вина, что мы не смогли разъяснить, что очень сложно работать, когда нет институциональной основы.

Второй проблемой было определение того, кто может работать в нашей сети, по каким критериям необходимо подбирать людей. Мы решили сделать упор на тех людей, которые активны в сообществах. Мы рисковали, но нам было важно, чтобы эти люди могли влиять на сообщество.

У наших доноров и партнеров были различные претензии относительно того, как мы набирали людей в нашу сеть, так, некоторые не понимали обучающих модулей международных организаций. Для меня неважно, станет ли человек профессиональным медиатором, главное, чтобы он использовал полученные знания на практике. Скорее всего, подготовка профессиональных медиаторов - это работа другого НПО, и это очень важно в обществе, но для нас важно, чтобы человек применял полученные знания на практике.

Также одной из проблем является то, что тренеры, которые преподают модули по медиации, не учитывают нашу реальность.

Мы пытались подготовить экспертное сообщество, но это очень сложный вопрос. Профессиональные медиаторы, у которых имеется академический уровень знаний, далеки от практики.

Также у меня возникают постоянные разногласия с донорами из-за того, что они требуют, чтобы наши люди работали по некоему стандарту. В идеале они правы, те, кто обучается, должны быть такими, но человек может измениться только в процессе применения своих знаний, а на это уйдет не один год.

Для нашей организации большой проблемой является то, что необходимо выстраивать человеческие отношения с каждым членом сети, а так как у нас много текущей работы, то нам не хватает времени проводить подобную неформальную деятельность. Этот процесс никем не оплачивается, поэтому достаточно сложно мотивировать наших сотрудников оставаться в сети.

Еще одной значимой проблемой является то, что множество различных организаций готовят медиаторов. Это хорошо, что много людей будут владеть навыками медиации, но, с другой стороны, есть риск того, что после этих проектов ничего не останется.

Сейчас медиация в Кыргызстане внедряется с некоторыми трудностями, но я думаю, что это нормальный процесс для любой новой деятельности».

В ходе интервью Дильбаркан Мамаджусупова рассказала о заинтересованности государства во внедрении института медиации в Кыргызстане: «Официально, конечно, государственные структуры максимально заинтересованы во внедрении медиации. В любой государственной структуре работают простые люди, которые хотят мира, поэтому они обязаны выполнять эту работу. Другое дело - поддержать ту или иную организацию в повседневной практике. Мы третий год работаем с государственными структурами. Когда у определенного сотрудника госоргана нет времени, очень много текущей работы, маленькая зарплата, он некачественно выполняет по содействию предотвращения конфликтов работу, делает это формально.

Если государство думает о будущем, то оно должно подготовить определенных людей, специальный отдел, который должен содействовать внедрению миротворческих механизмов.

Последние два года для сотрудников государственных структур проводится очень много семинаров, как работать в постконфликтной ситуации. Я спрашивала у сотрудников правоохранительных органов, которые проходили обучение, используют ли они навыки медиации в своей работе. Зачастую они говорили о том, что меняют свое отношение, но стиль их работы не меняется. Понятно, что необходимо менять структуру изнутри, а для этого нужны какие-то дополнительные вливания», - добавила Дильбаркан Мамаджусупова.

Валентина Галич, председатель правления ОФ «Чинтамани» рассказала о своем опыте работы в сфере медиации: «Сейчас трудно сказать, насколько востребована медиация. Для людей важно решить какой-то конфликт, минуя судебные органы.

Зачастую ко мне обращаются люди именно за правовой помощью. Когда я вижу, что можно обойтись без суда, каких-то следственных действий, то есть статья позволяет все это разрешить посредством мирного соглашения, я им предлагаю использовать процедуру медиации. Люди не знают о медиации, поэтому приходится им рассказывать, что это за процедура. Их это немного пугает, но они соглашаются, так как имеется перспектива того, что они могут обойтись без суда, прийти к какому-то компромиссу и что им помогут это сделать совершенно бесплатно.

К сожалению, на практике не всегда получается использовать классическую медиацию. Вся проблема в том, что наши люди не понимают, что это за процедура, больше доверяют каким-то специализированным государственным органам, в частности, судам, участковым. Это связано с тем, что работа этих структур декларирована нашим законодательствам, они руководствуются в своей работе Конституцией, нормативно-правовыми актами. Медиация – это общественная работа, и с этим возникают сложности.

Для меня основная сложность – это недоверие людей. Они знают меня как правозащитника, и когда им начинаешь предлагать процедуру медиации и разъяснять, что она, в отличие от суда, малозатратная и направлена на примирение, люди начинают интересоваться, есть ли вообще такая профессия, занесена ли она в номенклатуру, то есть они хотят знать, на каком основании я осуществляю эту деятельность. Я могу только сказать, что прошла специальное обучение. Когда говоришь, что осуществляешь эту деятельность на общественных началах и бесплатно, людей это немного настораживает. Недоверие имеется не конкретно ко мне, а к самой процедуре.

Для людей важно, что в суде есть какое-то решение, которое закреплено законодательно и обязательно для исполнения. Всегда возникает вопрос: Если мы пройдем процедуру медиации, где основания того, что каждая из сторон будет выполнять те обязательства, на которые пошла?

Если бы было какое-то законодательство, то решение, которое принимают конфликтующие стороны, было бы обязательно для исполнения, а сейчас его исполнение остается только на их совести.

Также многое в разрешении того или иного конфликта зависит от медиатора, насколько он понимает эту процедуру, может ли он применить все это на практике. Сейчас подготовили просто немыслимое количество медиаторов, и это настораживает. Неправильное использование медиации дискредитирует этот институт. Люди, которые увидели искаженную медиацию, могут разочароваться в этой процедуре.

К примеру, если медиацию преподнесли не в том виде и при такой процедуре получился еще более отрицательный результат, то многие люди даже слышать не захотят о ней.

К счастью, ко мне обращаются люди, которые ничего не знают о процедуре медиации. Если обратятся люди с негативным опытом применения медиации, то они будут говорить, что это непонятная процедура и медиаторы делают только хуже. А в Кыргызстане, как известно, информация передается по принципу сарафанного радио.

Также большой проблемой является то, что нет информационной работы. Необходимо не только готовить медиаторов, но и рассказывать, что такое медиация. Необходимо продумать какую-то информационную кампанию, выходить в народ и рассказывать, что существует такая процедура, альтернатива суду, следствию, кто может этим заниматься, допустим, человек, прошедший определенное количество часов обучения, у которого столько-то часов практики, пусть даже при отсутствии закона.

Должен быть создан реестр медиаторов, где будут прописаны все данные о специалистах по каждой области с описанием специфики разрешения конфликтов – экономический спор, семейный, правовой, чтобы люди знали, к кому они могут обратиться».

В ходе интервью Валентина Галич привела пример эффективного применения медиации в разрешении конфликта: «В селе Уч-Коргон Аксыйского района назревал этнический конфликт. Ситуация была очень сложной, поэтому не получилось использовать классическую форму медиации.

Фактически это был бытовой конфликт между тремя соседскими домами: между двумя домами представителей одной национальности находился дом представителя другого этноса.

Спор возник из-за того, что семья, жившая посередине, занималась тем, что изготавливала из оцинкованного железа совки, умывальники, а две семьи, которые жили по обе стороны этого дома, стали жаловаться на то, что им мешает шум, хотя они уже на протяжении многих лет живут по соседству и сосед занимался этим ремеслом уже ни один год. Самое интересное, что соседи, которые жили приблизительно на таком же расстоянии, говорили, что их ничего не беспокоит.

Когда я стала выяснять все обстоятельства дела, оказалось, что айыл окмоту и суд аксакалов приняли незаконное решение. Они запретили предпринимателю заниматься этим ремеслом, хотя он покупал патент, платил налоги. Нарушение с их стороны было в том, что никто не производил замеры уровня шума, то есть на каком основании прекратили его деятельность, непонятно.

Пришлось использовать “челночную медиацию”, потому что страшно было сажать за стол переговоров участников конфликта, так как они могли подраться. Я встретилась с каждым участником конфликта по отдельности, мы обговорили, чего они хотят, что будет в перспективе. Пришлось проконсультировать по законодательству и айыл окмоту, разъяснить, что его решение было неправомерно. Для того, чтобы запрещать эту деятельность, необходимо было произвести замер уровня шума и выяснить, превышает ли он допустимую норму.

После того, как я разъяснила всем сторонам нюансы, они осознали, что необходимо действовать в правовом русле. В итоге они договорились, что семья ремесленника построит дополнительное помещение с более толстыми стенами и шумоизоляцией.

Вскоре он мне позвонил и поблагодарил за проделанную работу. Рассказал о том, что уже начал переделывать свой сарай. Если бы вовремя не были приняты необходимые меры, я бы не выехала на место, не встретилась со сторонами, бытовой конфликт мог бы трансформироваться в межнациональный».

Говоря о заинтересованности со стороны государства во внедрении медиации в Кыргызстане, Валентина Галич отметила следующее: «Когда мы проводили обсуждение законопроекта, были озвучены разные мнения. К примеру, адвокаты и судьи изначально позитивно воспринимали внедрение института медиации в Кыргызстане, потому что до конца не понимали, что это такое и для чего необходим закон о медиации. Когда же в процессе обсуждения они поняли суть, то начали говорить о том, что медиация и отдельный закон о ней не нужны, так как этим занимаются адвокаты, судьи, следственные органы. Милиция против данного института, они не раз высказывались о том, что медиаторы будут дублировать их работу.

Адвокаты, конечно, мало в этом заинтересованы, потому что защита - это их заработок, а если все будет решаться посредством мирного соглашения, да еще и с участием третьей стороны, без их привлечения, то, конечно, это лишит их гонорара.

Хотя были и такие мнения, что все-таки адвокаты без работы не останутся, потому что для оформления каких-то документов, связанных с процедурой медиации, все равно будет необходимо привлечение какого-то юриста.

Пока нет твердой законодательной основы, сложно говорить о какой-то заинтересованности государственных органов в продвижении института медиации. Они воспринимают медиацию и медиаторов поверхностно, по принципу: сегодня вы есть, потом вас не будет, проекты закончатся, никто этим заниматься не будет», - подчеркнула Валентина Галич.

Павел Дятленко, к.и.н., доцент КРСУ, эксперт аналитического центра «Полис Азия» отметил: «В Кыргызстане началось активное развитие медиации после межэтнических конфликтов 2010 года, хотя ряд практик медиации существует и успешно применяется у наро